the risk of being free
я стою у раковины и чищу босоножки старой зубной щеткой. мягкая стелька из кожи, некогда белая - сейчас то вся в хорошенько утромбованных, сухих и твердых, черных кляксах. они неохотно отшкребаются и мне приходится давить сильнее, резче двигать рукой. говорят, труд сделал из обезьяны человека. мне думается, что дело было не в самом труде, чаще монотонном и четком. да, этим действиям предшествовал процесс мышления. но что делать с этой прорвой времени, пока я чищу чертовы стельки?
думать. мыслить. размышлять. мозг отдал команды, тело знает, что делает, на процесс мытья он отдает процента два. мозг очень бережет свои ресурсы, это наставление эволюции, это ее проклятия и это ее ключ.
босоножкам уже лет пять, наверное. мне они очень нравятся. самые обычные, черные, на липучке. в детстве мама часто покупала мне обувь на липучках, чтобы я не страдала из-за шнурков. честно говоря, завязывать я их училась медленно, и пожурив меня, мама, не знаю, решила сдаться?
завязывать их правильно и быстро я научилась уже в более зрелом возрасте. лет в восемь. комплексовала из-за этого? да никогда.
липучки издают слишком крутой звук, да и история их появления меня забавила. velcro. вот, как это называется. от фр. velours (бархат) + фр. crochet (крючок).
один швейцарец по имени Жорж выгуливал своего пса, в очередной раз, в 1941 году. снова снимал с его шерсти головки репейника. а затем решил посмотреть их под микроскопом. увидел все эти крохотные крючочки и получил свой "ага!" момент. и только в 55 году он наконец-то получил патент.
чем, интересно, занималась все это время жена инженера? может, мыла босоножки старой зубной щеткой.
сейчас эти липучки есть и на всех космических станциях, так предметы крепятся к стенам.
я ставлю босоножки сушиться на окне. самой становится все интереснее о жене Жоржа, и я передаю привет гуглу.
Жорж был женат трижды, вот и все, что известно о личной жизни. три женщины следили, умилялсиь или же проклинали эту одержимость репейником.
кормили, поили, убирали дом, пока Жорж ходил в свои любимые альпы. читали книги, вязали, чистили. слушали про репейник и слышали звук липучки чаще, чем кто бы то ни было еще за историю этих самых липучек. может однажды одна из них проснулась резко, часов в пять, когда ее муж решил расстегнуть лоскуты ткани?
а может, Жорж снимал головки репейника со своей собаки, а его жена снимала их с его шерстянного костюма. и когда-то, в сердцах, сказала "ох, Жорж, вот бы также крепко держались застежки". и тогда то ученый муж и решил посмотреть на них в микроскоп.
никто не знает, никто не узнает. я слишком много думаю.
думать. мыслить. размышлять. мозг отдал команды, тело знает, что делает, на процесс мытья он отдает процента два. мозг очень бережет свои ресурсы, это наставление эволюции, это ее проклятия и это ее ключ.
босоножкам уже лет пять, наверное. мне они очень нравятся. самые обычные, черные, на липучке. в детстве мама часто покупала мне обувь на липучках, чтобы я не страдала из-за шнурков. честно говоря, завязывать я их училась медленно, и пожурив меня, мама, не знаю, решила сдаться?
завязывать их правильно и быстро я научилась уже в более зрелом возрасте. лет в восемь. комплексовала из-за этого? да никогда.
липучки издают слишком крутой звук, да и история их появления меня забавила. velcro. вот, как это называется. от фр. velours (бархат) + фр. crochet (крючок).
один швейцарец по имени Жорж выгуливал своего пса, в очередной раз, в 1941 году. снова снимал с его шерсти головки репейника. а затем решил посмотреть их под микроскопом. увидел все эти крохотные крючочки и получил свой "ага!" момент. и только в 55 году он наконец-то получил патент.
чем, интересно, занималась все это время жена инженера? может, мыла босоножки старой зубной щеткой.
сейчас эти липучки есть и на всех космических станциях, так предметы крепятся к стенам.
я ставлю босоножки сушиться на окне. самой становится все интереснее о жене Жоржа, и я передаю привет гуглу.
Жорж был женат трижды, вот и все, что известно о личной жизни. три женщины следили, умилялсиь или же проклинали эту одержимость репейником.
кормили, поили, убирали дом, пока Жорж ходил в свои любимые альпы. читали книги, вязали, чистили. слушали про репейник и слышали звук липучки чаще, чем кто бы то ни было еще за историю этих самых липучек. может однажды одна из них проснулась резко, часов в пять, когда ее муж решил расстегнуть лоскуты ткани?
а может, Жорж снимал головки репейника со своей собаки, а его жена снимала их с его шерстянного костюма. и когда-то, в сердцах, сказала "ох, Жорж, вот бы также крепко держались застежки". и тогда то ученый муж и решил посмотреть на них в микроскоп.
никто не знает, никто не узнает. я слишком много думаю.