the risk of being free
не знаю, что вышло, но в общем как-то так.
это для Youku Toshiku,вот. да.
*автор уполз под кровать и прячется*
стокгольмский синдромЕсли бы кто-нибудь спросил Томми Джо о том, что происходит, он бы не ответил.
Гитара гудела и ревела в его руках, выдавая грязные рифы гранжа. Она грузила собой, дрожала и вибрировала.
Он с остервенением измывался над струнами, превращая хаос собственного сознания в звук, обличая его и заставляя фонить комбик.
Томми закрывает глаза, гитара продолжает протяжно выть, а сам гитарист вдыхает воздух студии. Он пахнет кофе.
Ему нужно успокоиться.
Он пришел сюда первым. Томми буквально молился на рассвет, ибо бессонница усилилась, и он даже прекрасно знал почему.
Так что, он здесь «развлекается» практически с девяти утро.
Ему нельзя переживать сильные эмоциональные потрясения.
А эта фотография была еще тем потрясением.
Не надо быть гением, чтобы понять, что Адам стоит на том же самом месте чертового моста или что это было, не говоря уже об отражении в солнцезащитных очках.
Блондинистом таком отражении.
Блядь.
Томми выдыхает, сдувая порядком отросшую челку с лица, и снова проезжается пальцами по струнам. Резко, он извлекает грузное звучание несовместимых нот, и больно закусывает губу. Ему нужно прийти в себя до того, как все соберутся.
Но у него не получается.
- Нет, все. Адам, что за херня?
Музыка затихает, все переводят взгляды на них.
Эшли хмурится и переглядывается с Лондоном. Да плевать.
Он не видел его слишком долго.
И он слишком уж пах северным ветром далекого Стокгольма.
Его участие, непонимающий взгляд и искреннее желание понять, что не так – бесило. Потому что Томми не знал, что не так.
Все, блядь, не так.
- Что такое, китти?
Да засунь ты это «китти» себе в задницу, дорогой. Томми смотрит в его глаза, и ему до ужаса хочется вытащить эту идиотскую сережку из его носа, снять с него все золотые кольца, ведь серебро ему шло куда больше. Но откуда ему знать, и какая вообще разница.
- Ничего, блядь! Можешь петь тише?!
На самом деле, это самое идиотское, что можно было вообще придумать. Адам поджимает губы, отводит взгляд, и кивает. Ретлифф прикрывает глаза, и старается дышать ровно.
Интересно, а если он скажет, что песня вообще полное дерьмо, то Адам ее, что, из альбома исключит? Да что за бред.
Ребята боятся пошевелиться и вдохнуть лишний раз, напряжение, что возникло между этими двумя фактически осязаемо. Томми медленно снимает с себя гитару, провожаемый спокойным взглядом синих глаз. Собравшись с духом, Адам все же зовет его.
- Томми, что происходит?
Ретлифф держит свой гибсон за гриф, стоя к Ламберту спиной. Эта жгучая лавина внутри него изъедает все внутренности, и он просто не может больше терпеть.
Томми с силой кидает гитару на пол.
Отвратительный треск оглушает.
Адам в два шага оказывается за его спиной, чтобы услышать:
- Я ухожу.
Вы когда-нибудь получали удар в сердце и под дых одновременно?
Для этого совершенно необязательно прилагать физическую силу, использовать пистолет или еще чего.
Нет.
Достаточно слов.
В его случае – всего двух. Два жалких слова, и ты умер.
Это так несправедливо. Ты умер, а мир продолжает существовать.
Дверь захлопывается, люди вокруг тебя переглядываются, Брайан даже свистит и выдает тихое «ого». Адам смотрит на закрытую дверь, затем переводит взгляд на разбитую гитару.
У него такое чувство, словно на месте этого гибсона лежит на самом деле он.
Вдребезги.
Томми смотрит на айфон. Он вибрирует уже в сотый раз.
И в сотый раз Ретлифф игнорирует его.
Он читает каждое смс, терпеливо ждет все секунды входящих звонков, но не отвечает.
«От кого: Адам
Остыл?»
«От кого: Адам
Томми, ответь мне»
«От кого: Адам
Томми, нам нужно поговорить»
«От кого: Адам
Ты же не уходишь, правда ведь?»
«От кого: Адам
Не знаю, в чем я виноват, но Томми, давай поговорим и я постараюсь все исправить.»
«От кого: Адам
Блядь, да какого же хрена, объясни мне?!»
Томми закрывает лицо руками, сидя на полу спальни и тишина, что обволакивает его, норовит сдавить. В носу щиплет, в горле уже давно стоит ком. Это глупо, это все очень глупо, и он совершенно не знает, как объяснить этот скрежет. Словно кто-то царапает острыми когтями грудную клетку изнутри, глубоко впиваясь в плоть, вспарывая ее, методично и неспешно.
Телефон вибрирует снова, и прежде чем прочесть еще одно смс, Томми считает до десяти.
«От кого: Адам
Ты же знаешь, что без тебя я не смогу. Ты знаешь это.»
Томми Джо прочитывает эту строчку несколько раз. И выключает телефон.
Глухая ночь еще и слепа. Адам продолжает набирать номер Томми каждые десять-двадцать минут.
Он просто смотрит в потолок невидящим взглядом и продолжает делать это.
Совершенно бессмысленное занятие.
Но это же Адам.
Он никак не может понять, что произошло.
И что самое ужасное, он совершенно не знает, как это исправить.
Томми без понятия, прошло ли два дня, а может и все три. Он может предположить это по своей щетине, но не хочет. Он просто снова тянется к горлышку бутылки.
Его жизнь потеряла смысл в короткие сроки, от вида гитар воротило, а самому хотелось вскрыться. Он, на свою голову, решил проанализировать свои чувства и ситуацию в целом.
Выводы из всего этого дерьма его вовсе не радовали.
Еще один глоток и задернуть шторы. Свет бесит. Звуки бесят. Он сам себя бесит.
Когда раздается стук в дверь, Томми лежит на полу в позе звезды и одних трусах.
Он совершенно не хочет вставать и открывать незваному гостю – что значит, он и не будет.
Но по ту сторону находится кто-то очень упертый.
В поочередных ударах о бездушную поверхность двери, Томми умудряется уловить ломаный ритм, и мурчать себе под нос подходящий мотивчик.
И он даже разочаровывается, когда это наконец-то прекращается.
Томми включает ноутбук лишь затем, чтобы врубить на всю мощь колонок что-нибудь потяжелее. Возможно, это поможет выбить дурь из его головы, хоть вряд ли.
Он проверяет твиттер чисто автоматически.
Его сердце пропускает удар, когда глаза натыкаются на явно абсурдное заявление, и первой реакцией на это служит неверящий шепот:
- Какого хрена?
@adamlambert 5ч
Презентация альбома откладывается, ребят. Я вообще откладываю какую либо деятельность и не знаю, буду ли продолжать. Без комментариев, прошу.
Отнеситесь с пониманием, заранее спасибо.
Люблю.
Нет, это уже слишком.
Когда Томми открывает входную дверь, то не замечает коробки под ней, благополучное о нее спотыкаясь. Матерясь сквозь зубы, он кидает взгляд вниз.
Это гитара, как пить дать.
Томми кажется и не дышит, когда наклоняется к злосчастной коробке и осторожно ее открывает. В ворохе упаковочной бумаги и пенопласта, лежит новый, кроваво-красный гибсон.
- Боже…
Томми прекрасно знает, чей это подарок, и от этого только хуже.
Он заносит гитару в дом, аккуратно укладывая ее на кровать, и подавляет в себе желание приложиться о что-то твердое нерадивой головой.
Выбегая из квартиры в этот раз, он уже не обо что не спотыкается.
По-видимому, теперь его очередь с упорством маньяка тарабанить в чужую дверь.
Это могло бы продолжаться еще очень долго, на самом деле.
Если бы не тихий голос сзади.
- Томми?
Рука Томми замирает и он оборачивается.
Адам смотрит на него со смесью недоверия и надежды в глазах. Он делает несмелый шаг, словно боясь спугнуть. Томми опускает взгляд, прячась за челку, и закусывает губу.
- Ты придурок, Ламберт. Что за идиотское заявление в твиттере?
Адам чуть улыбается, делая еще один шаг ближе.
- Почему же идиотское. Я же сказал, что без тебя не смогу, значит, так и есть.
Томми находит в себе силы посмотреть ему в глаза, и вскидывает бровь.
- Ну, как-то ты обходился без меня все это время, и вполне себе удачно.
Адам копирует его жест и делает последний шаг.
Если сделает еще один, то окажется к Томми вплотную, непозволительно близко.
- Что же ты несешь, китти…
Томми снова отводит взгляд, и складывает руки на груди, вальяжно опираясь спиной о дверь.
- Я ничего не несу. А вот ты явно рехнулся в своем Стокгольме. Ты вообще хоть знаешь, что такое стокгольмский синдром? Фотку он подписал эффектно.
Адам долго вглядывается в карие глаза напротив, и почему шепотом отвечает:
- Да ну? Просвети.
Томми фыркает, и его губы улыбаются чуть насмешливо.
- Стокгольмский синдром, бейбибой, это когда жертва влюбляется в своего насильника.
Адам наигранно задумывается и прищуривается. Три, два, один – еще один маленький шаг, и Томми Джо уже практически прижат к двери.
- Звучит очень романтично, не находишь? А кто из нас жертва, а кто насильник, м?
Томми не знает. Он просто больше не сдерживается и предпочитает не думать.
И поступает совершенно правильно, будучи вжатым в вертикальную поверхность, с заведенными за голову руками, наслаждаясь поцелуем, которого, как оказалось, он так долго ждал, умело отрицая, что смертельно скучает.
Сообщения будут доставлены, когда абонент включит телефон;
«Кому: Китти.
Томми, я действительно не смогу без тебя, пожалуйста, ответь мне»
«Кому: Китти.
Прости. Чтобы ни было – прости.»
«Кому: Китти.
Я очень скучал по тебе. До безумия скучал»
«Кому: Китти.
Томми, нам нужно поговорить! Мне нужно сказать тебе кое что.
Особенно, если ты хочешь уйти.»
«Кому: Китти.
Томми…»
«Кому: Китти.
Знаешь, в Стокгольме было невыносимо, на самом деле.
И очень одиноко. Я слишком редко звонил тебе, боясь, что отвлекаю от…не знаю. Всего.
Это глупо, да? Ты скучал? Хоть немного?»
«Кому: Китти.
Fever…»
«Кому: Китти.
Прости. Возможно, мы больше никогда не поговорим, и мне очень больно от этого.
Ты даже не представляешь, это мучительная боль, я так не могу, пожалуйста, объясни хотя бы, я должен знать – почему»
«Кому: Китти.
Возможно, это мой последний шанс, так что, ты должен знать»
«Кому: Китти.
Я »
«Кому: Китти.
Люблю»
«Кому: Китти.
Тебя».
это для Youku Toshiku,вот. да.
*автор уполз под кровать и прячется*
стокгольмский синдромЕсли бы кто-нибудь спросил Томми Джо о том, что происходит, он бы не ответил.
Гитара гудела и ревела в его руках, выдавая грязные рифы гранжа. Она грузила собой, дрожала и вибрировала.
Он с остервенением измывался над струнами, превращая хаос собственного сознания в звук, обличая его и заставляя фонить комбик.
Томми закрывает глаза, гитара продолжает протяжно выть, а сам гитарист вдыхает воздух студии. Он пахнет кофе.
Ему нужно успокоиться.
Он пришел сюда первым. Томми буквально молился на рассвет, ибо бессонница усилилась, и он даже прекрасно знал почему.
Так что, он здесь «развлекается» практически с девяти утро.
Ему нельзя переживать сильные эмоциональные потрясения.
А эта фотография была еще тем потрясением.
Не надо быть гением, чтобы понять, что Адам стоит на том же самом месте чертового моста или что это было, не говоря уже об отражении в солнцезащитных очках.
Блондинистом таком отражении.
Блядь.
Томми выдыхает, сдувая порядком отросшую челку с лица, и снова проезжается пальцами по струнам. Резко, он извлекает грузное звучание несовместимых нот, и больно закусывает губу. Ему нужно прийти в себя до того, как все соберутся.
Но у него не получается.
- Нет, все. Адам, что за херня?
Музыка затихает, все переводят взгляды на них.
Эшли хмурится и переглядывается с Лондоном. Да плевать.
Он не видел его слишком долго.
И он слишком уж пах северным ветром далекого Стокгольма.
Его участие, непонимающий взгляд и искреннее желание понять, что не так – бесило. Потому что Томми не знал, что не так.
Все, блядь, не так.
- Что такое, китти?
Да засунь ты это «китти» себе в задницу, дорогой. Томми смотрит в его глаза, и ему до ужаса хочется вытащить эту идиотскую сережку из его носа, снять с него все золотые кольца, ведь серебро ему шло куда больше. Но откуда ему знать, и какая вообще разница.
- Ничего, блядь! Можешь петь тише?!
На самом деле, это самое идиотское, что можно было вообще придумать. Адам поджимает губы, отводит взгляд, и кивает. Ретлифф прикрывает глаза, и старается дышать ровно.
Интересно, а если он скажет, что песня вообще полное дерьмо, то Адам ее, что, из альбома исключит? Да что за бред.
Ребята боятся пошевелиться и вдохнуть лишний раз, напряжение, что возникло между этими двумя фактически осязаемо. Томми медленно снимает с себя гитару, провожаемый спокойным взглядом синих глаз. Собравшись с духом, Адам все же зовет его.
- Томми, что происходит?
Ретлифф держит свой гибсон за гриф, стоя к Ламберту спиной. Эта жгучая лавина внутри него изъедает все внутренности, и он просто не может больше терпеть.
Томми с силой кидает гитару на пол.
Отвратительный треск оглушает.
Адам в два шага оказывается за его спиной, чтобы услышать:
- Я ухожу.
Вы когда-нибудь получали удар в сердце и под дых одновременно?
Для этого совершенно необязательно прилагать физическую силу, использовать пистолет или еще чего.
Нет.
Достаточно слов.
В его случае – всего двух. Два жалких слова, и ты умер.
Это так несправедливо. Ты умер, а мир продолжает существовать.
Дверь захлопывается, люди вокруг тебя переглядываются, Брайан даже свистит и выдает тихое «ого». Адам смотрит на закрытую дверь, затем переводит взгляд на разбитую гитару.
У него такое чувство, словно на месте этого гибсона лежит на самом деле он.
Вдребезги.
Томми смотрит на айфон. Он вибрирует уже в сотый раз.
И в сотый раз Ретлифф игнорирует его.
Он читает каждое смс, терпеливо ждет все секунды входящих звонков, но не отвечает.
«От кого: Адам
Остыл?»
«От кого: Адам
Томми, ответь мне»
«От кого: Адам
Томми, нам нужно поговорить»
«От кого: Адам
Ты же не уходишь, правда ведь?»
«От кого: Адам
Не знаю, в чем я виноват, но Томми, давай поговорим и я постараюсь все исправить.»
«От кого: Адам
Блядь, да какого же хрена, объясни мне?!»
Томми закрывает лицо руками, сидя на полу спальни и тишина, что обволакивает его, норовит сдавить. В носу щиплет, в горле уже давно стоит ком. Это глупо, это все очень глупо, и он совершенно не знает, как объяснить этот скрежет. Словно кто-то царапает острыми когтями грудную клетку изнутри, глубоко впиваясь в плоть, вспарывая ее, методично и неспешно.
Телефон вибрирует снова, и прежде чем прочесть еще одно смс, Томми считает до десяти.
«От кого: Адам
Ты же знаешь, что без тебя я не смогу. Ты знаешь это.»
Томми Джо прочитывает эту строчку несколько раз. И выключает телефон.
Глухая ночь еще и слепа. Адам продолжает набирать номер Томми каждые десять-двадцать минут.
Он просто смотрит в потолок невидящим взглядом и продолжает делать это.
Совершенно бессмысленное занятие.
Но это же Адам.
Он никак не может понять, что произошло.
И что самое ужасное, он совершенно не знает, как это исправить.
Томми без понятия, прошло ли два дня, а может и все три. Он может предположить это по своей щетине, но не хочет. Он просто снова тянется к горлышку бутылки.
Его жизнь потеряла смысл в короткие сроки, от вида гитар воротило, а самому хотелось вскрыться. Он, на свою голову, решил проанализировать свои чувства и ситуацию в целом.
Выводы из всего этого дерьма его вовсе не радовали.
Еще один глоток и задернуть шторы. Свет бесит. Звуки бесят. Он сам себя бесит.
Когда раздается стук в дверь, Томми лежит на полу в позе звезды и одних трусах.
Он совершенно не хочет вставать и открывать незваному гостю – что значит, он и не будет.
Но по ту сторону находится кто-то очень упертый.
В поочередных ударах о бездушную поверхность двери, Томми умудряется уловить ломаный ритм, и мурчать себе под нос подходящий мотивчик.
И он даже разочаровывается, когда это наконец-то прекращается.
Томми включает ноутбук лишь затем, чтобы врубить на всю мощь колонок что-нибудь потяжелее. Возможно, это поможет выбить дурь из его головы, хоть вряд ли.
Он проверяет твиттер чисто автоматически.
Его сердце пропускает удар, когда глаза натыкаются на явно абсурдное заявление, и первой реакцией на это служит неверящий шепот:
- Какого хрена?
@adamlambert 5ч
Презентация альбома откладывается, ребят. Я вообще откладываю какую либо деятельность и не знаю, буду ли продолжать. Без комментариев, прошу.
Отнеситесь с пониманием, заранее спасибо.
Люблю.
Нет, это уже слишком.
Когда Томми открывает входную дверь, то не замечает коробки под ней, благополучное о нее спотыкаясь. Матерясь сквозь зубы, он кидает взгляд вниз.
Это гитара, как пить дать.
Томми кажется и не дышит, когда наклоняется к злосчастной коробке и осторожно ее открывает. В ворохе упаковочной бумаги и пенопласта, лежит новый, кроваво-красный гибсон.
- Боже…
Томми прекрасно знает, чей это подарок, и от этого только хуже.
Он заносит гитару в дом, аккуратно укладывая ее на кровать, и подавляет в себе желание приложиться о что-то твердое нерадивой головой.
Выбегая из квартиры в этот раз, он уже не обо что не спотыкается.
По-видимому, теперь его очередь с упорством маньяка тарабанить в чужую дверь.
Это могло бы продолжаться еще очень долго, на самом деле.
Если бы не тихий голос сзади.
- Томми?
Рука Томми замирает и он оборачивается.
Адам смотрит на него со смесью недоверия и надежды в глазах. Он делает несмелый шаг, словно боясь спугнуть. Томми опускает взгляд, прячась за челку, и закусывает губу.
- Ты придурок, Ламберт. Что за идиотское заявление в твиттере?
Адам чуть улыбается, делая еще один шаг ближе.
- Почему же идиотское. Я же сказал, что без тебя не смогу, значит, так и есть.
Томми находит в себе силы посмотреть ему в глаза, и вскидывает бровь.
- Ну, как-то ты обходился без меня все это время, и вполне себе удачно.
Адам копирует его жест и делает последний шаг.
Если сделает еще один, то окажется к Томми вплотную, непозволительно близко.
- Что же ты несешь, китти…
Томми снова отводит взгляд, и складывает руки на груди, вальяжно опираясь спиной о дверь.
- Я ничего не несу. А вот ты явно рехнулся в своем Стокгольме. Ты вообще хоть знаешь, что такое стокгольмский синдром? Фотку он подписал эффектно.
Адам долго вглядывается в карие глаза напротив, и почему шепотом отвечает:
- Да ну? Просвети.
Томми фыркает, и его губы улыбаются чуть насмешливо.
- Стокгольмский синдром, бейбибой, это когда жертва влюбляется в своего насильника.
Адам наигранно задумывается и прищуривается. Три, два, один – еще один маленький шаг, и Томми Джо уже практически прижат к двери.
- Звучит очень романтично, не находишь? А кто из нас жертва, а кто насильник, м?
Томми не знает. Он просто больше не сдерживается и предпочитает не думать.
И поступает совершенно правильно, будучи вжатым в вертикальную поверхность, с заведенными за голову руками, наслаждаясь поцелуем, которого, как оказалось, он так долго ждал, умело отрицая, что смертельно скучает.
Сообщения будут доставлены, когда абонент включит телефон;
«Кому: Китти.
Томми, я действительно не смогу без тебя, пожалуйста, ответь мне»
«Кому: Китти.
Прости. Чтобы ни было – прости.»
«Кому: Китти.
Я очень скучал по тебе. До безумия скучал»
«Кому: Китти.
Томми, нам нужно поговорить! Мне нужно сказать тебе кое что.
Особенно, если ты хочешь уйти.»
«Кому: Китти.
Томми…»
«Кому: Китти.
Знаешь, в Стокгольме было невыносимо, на самом деле.
И очень одиноко. Я слишком редко звонил тебе, боясь, что отвлекаю от…не знаю. Всего.
Это глупо, да? Ты скучал? Хоть немного?»
«Кому: Китти.
Fever…»
«Кому: Китти.
Прости. Возможно, мы больше никогда не поговорим, и мне очень больно от этого.
Ты даже не представляешь, это мучительная боль, я так не могу, пожалуйста, объясни хотя бы, я должен знать – почему»
«Кому: Китти.
Возможно, это мой последний шанс, так что, ты должен знать»
«Кому: Китти.
Я »
«Кому: Китти.
Люблю»
«Кому: Китти.
Тебя».
-
-
02.04.2014 в 10:51Спасибо тебе
Это то что было нужно. И сейчас больно но уже получается дышать. Все у них будет хорошо да?
-
-
02.04.2014 в 11:32ПОЛИИИИН!!!!!!!!!! Это так нужно и так красиво и так трогательно и где-то больно, но радует ,что хеппиэндово.....
-
-
02.04.2014 в 20:34CUCKOOshka, спасибо, дарлинг