the risk of being free
пробный пасс по адомми, захотелось мистики в своем роде; London After Midnight
Я не знаю, зачем вышел из машины. Полная луна смотрела на меня с темного небосвода, словно упрекая за мой необдуманный шаг. Я не знаю, зачем вышел, и тем более не знаю, почему остался.
С точки зрения банальной человечности, я притормозил у обочины и подошел, потому как увидел тело. Нормальные люди обычно не спят возле билбодров на сырой земле, не так ли? А он спал. Хоть сначала я подумал, что он мертв.
В чем-то я даже не ошибся.
Он выглядел таким умиротворенным, что это завораживало. Я с ужасом осознал, что любуюсь им. Тонкий силуэт, капризные сухие губы, бледная кожа, словно сотканная из света луны. Растрепавшиеся волосы с их длинной челкой - позолоченное серебро. Одна рука лежит на груди, вторая вдоль тела, пальцы унизаны разномастными кольцами, а на ногтях облупившийся черный лак.
Наверное, какой-нибудь фрик, напился или обкололся, черт знает.
Только вот глаз не отвести.
Я склоняюсь над ним, и нащупываю пульс на сонной артерии. Пульс есть, правда, ощущается он емкими толчками, будто кровь слишком густа, и сердцу трудно справится с неподдающейся вязкой жидкостью. Я не знаю, почему представил это именно так.
В ту ночь я действительно мало чего знал.
Я приложил ухо к его груди. То, что она все же поднималась и опускалась – радовало. Я шмыгнул носом, выпрямляясь, и обвел парня цепким взглядом. Рядом не было ни бутылки, ни использованного шприца. Он еле ощутимо пах мятной жвачкой и сигаретами, но никак не алкоголем. Следов борьбы тоже не было, да и лежал он так, словно осознанно решил вздремнуть. Он действительно спал, глубоко погруженный в царство Морфея, и это не самый лучший вариант для поздней осени в пригороде Лондона.
Конечно, если не желаешь заработать пневмонию.
Я мог уйти в тот момент, когда убедился, что это не труп.
Но я не ушел.
Права была мама, альтруизм еще никого не доводил до чего-то хорошего.
Сначала я бью по щеке совсем легко, и предсказуемо не получаю никакой реакции. Тогда я принимаюсь поочередно похлопывать то по одной, то по другой. Кожа у него холодная, словно он все-таки труп, но почему-то мне хочется касаться ее вновь и вновь. Это пугает и очаровывает одновременно. Я вздыхаю, моя ладонь уже просто поглаживает щеку этого странного типа, и я стараюсь не осознавать факт того, что я не хочу одергивать пальцы.
Что же за чертовщина-то…
Нужно вызывать скорую, что поделать.
Я тянусь к айфону в кармане пальто, но тут мою руку резко перехватывают, плотно сжимая запястье неожиданно сильными пальцами. День выдался настолько тяжелым, что я практически не пугаюсь, лишь ошалело моргаю, смотря на цепкую хватку чужой руки. Я медленно поворачиваю голову, чтобы увидеть темные, бессовестно глубокие глаза, которые изучают меня с неподдельным интересом.
Во рту пересохло, я не знаю, что сказать, и просто продолжаю смотреть. На самом деле я не могу не смотреть, просто не могу. Парень плавно садится, не разрывая со мной зрительного контакта и не отпустив руки, склоняет голову на бок, позволяя челке беспрепятственно открыть мне его лицо.
У меня ощущение, словно я в ступоре. Коматоз, или как мне это назвать.
Парень тем временем оказывается в сантиметре от моего лица. Я наконец-то в силах перестать смотреть ему в глаза, но от этого не лучше – я смотрю на его губы. Как же хочется смять их, раздвинуть и ворваться во внутрь…стоп, что?
Боже, этот парень будит во мне какое-то животное желание.
Не знаю, откуда во мне берутся силы или смелость, но мой голос прорезает вакуумную тишину.
- Привет?
Парень секунду медлит. Он словно ищет что-то в моих глазах, прежде чем его губы дарят мне улыбку и он разжимает пальцы на моем запястье.
Так я и познакомился с Томми Джо, и первым, что он сделал, был поцелуй с привкусом отчего-то сладковатой крови.
В ту ночь он сказал лишь свое имя. Когда поцелуй закончился, я облизнул губы и вопросительно изогнул бровь, смотря в эту глубину перед собой. Парень был очаровательно растерян, а я со вздохом поднялся на ноги. Растерян тут, вообще-то, я.
Но какого-то хрена все наоборот.
- Не знаю, чего именно ты наглотался, но лежать здесь не вариант. Идем со мной, я довезу тебя до города.
Я вытер губы тыльной стороной ладони, ожидая увидеть след крови, так как я действительно ее почувствовал, но ничего не было. Парень за моей спиной бесшумно поднялся и оказался рядом. Я смерил его оценивающим взглядом и покачал головой. Что я делаю? Зачем?
Я же судмедэксперт, а не мать Тереза.
В голове промелькнули разделы учебников, о заражении допустим гепатитом С, «ласковый убийца», такого поцелуя вполне бы хватило, учитывая еще и кровь. Я еще раз посмотрел на парня. Да нет, вряд ли. И не спрашивайте, почему я так уверен.
- Как твое…
- Томми. Томми Джо.
Блондин отводит взгляд, поправляя челку своими тонкими пальцами, и решительно направляется к машине.
Отлично. Я, как всегда, нашел приключение на свой зад.
Я не знаю, зачем вышел из машины. Полная луна смотрела на меня с темного небосвода, словно упрекая за мой необдуманный шаг. Я не знаю, зачем вышел, и тем более не знаю, почему остался.
С точки зрения банальной человечности, я притормозил у обочины и подошел, потому как увидел тело. Нормальные люди обычно не спят возле билбодров на сырой земле, не так ли? А он спал. Хоть сначала я подумал, что он мертв.
В чем-то я даже не ошибся.
Он выглядел таким умиротворенным, что это завораживало. Я с ужасом осознал, что любуюсь им. Тонкий силуэт, капризные сухие губы, бледная кожа, словно сотканная из света луны. Растрепавшиеся волосы с их длинной челкой - позолоченное серебро. Одна рука лежит на груди, вторая вдоль тела, пальцы унизаны разномастными кольцами, а на ногтях облупившийся черный лак.
Наверное, какой-нибудь фрик, напился или обкололся, черт знает.
Только вот глаз не отвести.
Я склоняюсь над ним, и нащупываю пульс на сонной артерии. Пульс есть, правда, ощущается он емкими толчками, будто кровь слишком густа, и сердцу трудно справится с неподдающейся вязкой жидкостью. Я не знаю, почему представил это именно так.
В ту ночь я действительно мало чего знал.
Я приложил ухо к его груди. То, что она все же поднималась и опускалась – радовало. Я шмыгнул носом, выпрямляясь, и обвел парня цепким взглядом. Рядом не было ни бутылки, ни использованного шприца. Он еле ощутимо пах мятной жвачкой и сигаретами, но никак не алкоголем. Следов борьбы тоже не было, да и лежал он так, словно осознанно решил вздремнуть. Он действительно спал, глубоко погруженный в царство Морфея, и это не самый лучший вариант для поздней осени в пригороде Лондона.
Конечно, если не желаешь заработать пневмонию.
Я мог уйти в тот момент, когда убедился, что это не труп.
Но я не ушел.
Права была мама, альтруизм еще никого не доводил до чего-то хорошего.
Сначала я бью по щеке совсем легко, и предсказуемо не получаю никакой реакции. Тогда я принимаюсь поочередно похлопывать то по одной, то по другой. Кожа у него холодная, словно он все-таки труп, но почему-то мне хочется касаться ее вновь и вновь. Это пугает и очаровывает одновременно. Я вздыхаю, моя ладонь уже просто поглаживает щеку этого странного типа, и я стараюсь не осознавать факт того, что я не хочу одергивать пальцы.
Что же за чертовщина-то…
Нужно вызывать скорую, что поделать.
Я тянусь к айфону в кармане пальто, но тут мою руку резко перехватывают, плотно сжимая запястье неожиданно сильными пальцами. День выдался настолько тяжелым, что я практически не пугаюсь, лишь ошалело моргаю, смотря на цепкую хватку чужой руки. Я медленно поворачиваю голову, чтобы увидеть темные, бессовестно глубокие глаза, которые изучают меня с неподдельным интересом.
Во рту пересохло, я не знаю, что сказать, и просто продолжаю смотреть. На самом деле я не могу не смотреть, просто не могу. Парень плавно садится, не разрывая со мной зрительного контакта и не отпустив руки, склоняет голову на бок, позволяя челке беспрепятственно открыть мне его лицо.
У меня ощущение, словно я в ступоре. Коматоз, или как мне это назвать.
Парень тем временем оказывается в сантиметре от моего лица. Я наконец-то в силах перестать смотреть ему в глаза, но от этого не лучше – я смотрю на его губы. Как же хочется смять их, раздвинуть и ворваться во внутрь…стоп, что?
Боже, этот парень будит во мне какое-то животное желание.
Не знаю, откуда во мне берутся силы или смелость, но мой голос прорезает вакуумную тишину.
- Привет?
Парень секунду медлит. Он словно ищет что-то в моих глазах, прежде чем его губы дарят мне улыбку и он разжимает пальцы на моем запястье.
Так я и познакомился с Томми Джо, и первым, что он сделал, был поцелуй с привкусом отчего-то сладковатой крови.
В ту ночь он сказал лишь свое имя. Когда поцелуй закончился, я облизнул губы и вопросительно изогнул бровь, смотря в эту глубину перед собой. Парень был очаровательно растерян, а я со вздохом поднялся на ноги. Растерян тут, вообще-то, я.
Но какого-то хрена все наоборот.
- Не знаю, чего именно ты наглотался, но лежать здесь не вариант. Идем со мной, я довезу тебя до города.
Я вытер губы тыльной стороной ладони, ожидая увидеть след крови, так как я действительно ее почувствовал, но ничего не было. Парень за моей спиной бесшумно поднялся и оказался рядом. Я смерил его оценивающим взглядом и покачал головой. Что я делаю? Зачем?
Я же судмедэксперт, а не мать Тереза.
В голове промелькнули разделы учебников, о заражении допустим гепатитом С, «ласковый убийца», такого поцелуя вполне бы хватило, учитывая еще и кровь. Я еще раз посмотрел на парня. Да нет, вряд ли. И не спрашивайте, почему я так уверен.
- Как твое…
- Томми. Томми Джо.
Блондин отводит взгляд, поправляя челку своими тонкими пальцами, и решительно направляется к машине.
Отлично. Я, как всегда, нашел приключение на свой зад.